Начало творческого пути группы было вполне традиционным. Ее основателем стал певец и гитарист Дэвид Бирн, который учился в престижной школе дизайнеров в Род-Айленде. Элитарная атмосфера школы и весь курс обучения в ней Дэвида весьма раздражали, и он однажды взбунтовался - на школьном вечере под звуки гармоники на сцене сбрил всю свою растительность.
Когда его выгнали, Бирн предпочел не возвращаться в скучный мир родной Балтиморы, а отправился в Нью-Йорк, где вместе со своими бывшими одноклассниками, супругами Крисом Франтцем (ударные) и Тиной Уэймоут (бас) в 1974 году составил трио. Они называли себя Artistics, Autistics, но когда дозрели до приглашения поработать в студии, выбрали себе название, под которым стали знаменитыми. Вскоре к ним присоединился клавишник Джерри Харрисон, профессиональный музыкант, уже набравшийся опыта с Modern Lovers, Эллиотом Мерфи и другими артистами.
В их репертуаре был Смоки Робинсон - особенно они любили исполнять песни Tears of a Clown и 1910 Fruitgun Company. Еще на первом сингле Love Goes to Building on Fire, вышедшем в октябре 1976 года, можно убедиться, что группа, с взятыми напрокат медными инструментами, еще не нашла свой стиль и что из нее может получиться все что угодно, включая примитивный бабблгам. Но в то же время можно было заметить, что ритмика супружеской пары звучит вполне добротно даже в сравнении с записями Эла Грина, а из Бирна может получиться неплохой автор. А самая первая его песня Psychokiller, сочиненная еще в 1973 году, бистро стала визитной карточкой ансамбля.
Эта песня в принципе вписывалась в тогдашнюю моду на Элиса Купера, но Бирн выбрал для ансамбля несколько иной путь. Ему казалось, что экстравагантный и шокирующий публику Купер со своими змеями, гильотинами и кровавыми пятнами "просто знал, на какие кнопки нужно нажимать для этой публики, а творчество его с чем-либо критическим связи практически не имело. У меня же была склонность писать песни, которые были бы несколько правдоподобнее".
С первых шагов ансамбль громко заявил о себе. Критики в один голос предрекали ему большое будущее. Их альбомы были отмечены различными анкетами по разряду "новой волны" - диск (2) по анкете New Musical Express в 1978 году был четвертым, следующий альбом у New Musical Express и Melody Maker был лучшим, такого же статуса в 1980 году у Melody Maker добился альбом (4). Стиль Talking Heads совершенно не походил на типичный для того времени софт- или хард-рок в подаче Led Zeppelin или Deep Purple. Композиции, исполняемые Heads, характеризовал, по словам еженедельника New York Times Magazine, жесткий дергающийся ритм, "нечто среднее между гусиным шагом и пляской святого Витта". Именно непохожесть на предшественников обеспечила коллективу широкую рекламу и материальную поддержку. Продюсеры не могли пройти мимо Tal k ing Heads, чьи запоминающиеся, легко аранжированные мелодии воспринимались публикой, как глоток свежего воздуха.
Своеобразной была и вокальная манера Бирна. Пронзительно выкрикивающий свои партии, Дэвид походил на цыпленка, которому сворачивают шею. Трудно сказать, делал это он по неумению или таким способом выражал свои тревогу и иронию. "Мое исполнение сегодня уже не звучит так визгливо, как раньше, - говорил он в интервью в 1986 году. - Я делал это ненамеренно. Просто, когда мы начали выступать, я заметил, что лучше слышу себя на фоне музыкального сопровождения, если пою выше".
Некоторые ранние песни Бирна звучали забавно. Например, он изображал влюбленного студента-химика, который засиделся в лаборатории. Другие песни озадачивали:
Когда сердце находит ответ
Умножаются чувства
Если прибавить волю к силе -
Получается убежденность.
Когда мы экономим -
Умножается эффективность
До такой степени, что я убежден:
Результат - это и есть ответ.
The Good Thing с альбома (2)
В противоположность представителям главного течения нью-йоркской музыкальной сцены, разряженным в маски, но в полном соответствии со своим репертуаром, Talking Heads одевались совершенно просто и на сцене вели себя предельно скромно. Бескомпромиссная строгость стиля их первых выступлений создавала атмосферу раздражающей интеллектуальной напряженности, не дававшей того выхода эмоциям, с которым традиционно был связан рок-н-ролл. Зрители, правда, уходили с концертов в приподнятом настроении, но это не было результатом эмоциональной разрядки ; их состояние, скорее, было похоже на приступ волнения или возбуждения. Все это сильно отличало ансамбль и от апологетов наступающей "новой волны" - термин "панк-рок" в Нью-Йорке не привился. Но только в глазах внимательного любителя. Пока быстро угасала сенсация нового стиля в роковой музыке, качество, содержание и, наконец, объем продажи дисков ансамбля со временем возрастали.
Постепенно, по мере создания трех альбомов, Talking Heads, вместе со своим продюсером Брайеном Ино, добавляли к своей музыке новые элементы. Они добрались даже до Африки и Ближнего Востока, позаимствовав там экзотический ударный ритм и полиритмию. Из отечественных аксессуаров они выбрали сложные узоры синтезатора и тяжелые басовые тона современной эмоциональной музыки американских негров.
Так же, как музыка, слова, казалось, рвались в разных направлениях. Одни песни были сымпровизированы, другие представляли собой некий таинственный коллаж. ("Это был период, - говорил Бирн, - когда я начал понимать, что рациональное мышление имеет свои пределы"). Хотя в тексты песен группы надо вникать, они часто обладают способностью воздействовать и на людей, которые в "реальной" жизни привыкли полагаться на лозунги. Несколько примеров: в очень популярной в США в 1979 году песне Life During Wartime с диска (4) описывается жизнь террориста - нет времени ни на вечеринки, ни на дискотеки, ни на любовь, лишь только постоянная обязанность собирать и передавать сведения, фабриковать паспорта, перевозить оружие, менять адреса. Но и в этой песне, как и в любой другой, Бирн не осуждает терроризм прямо. "Кому еще нужно говорить об этом?".
Песня Listening Wind напоминает безучастный стиль Альбера Камю, особенно его алжирские рассказы. Герой песни, абориген, является свидетелем нашествия американских переселенцев и армии. Но опять же в песне нет ни единого слова против империализма, против насилия. А в рефрене повторяется "ветер в моей душе, ветер в моей душе..."
Очень показательна для авторского таланта Бирна песня Seen and Not Seen с того же диска (4) - небольшое философско-психологическое эссе, которое содержит изрядную долю иронии над псевдоинтеллектуализмом и хорошо воспринимается не только со слуха, но, что непривычно для роковой лирики, и с бумаги:
Он мог увидеть лица в кино, на ТВ, в журналах, в книгах...
Он полагает, что некоторые из этих лиц подошли бы для него...
Так вот, годы он держит идеальную структуру лица
В своих представлениях или где-то в подсознании...
Все, что он может - усилием воли
попытаться приблизить свое лицо к этому идеалу...
Изменения могут быть очень слабыми...
Они могут протекать десяток лет или больше...
Постепенно черты лица начинают меняться...
Нос горбинкой... Растянутые губы...
Глаза бусинками... Широкий лоб...
Он полагает, что большинство людей тоже наделены этой способностью...
Они тоже могут формировать свои лица в соответствии со своими идеалами...
Может быть, они воображают,
что новое лицо лучше подходит к их личности...
Или, возможно, считают, что так
смогут подтолкнуть к изменениям и саму личность...
Вот почему первое впечатление часто самое правильное...
Однако кое-кто может и ошибаться...
Они могут думать, что внешний вид
не имеет никакого отношения ко всему прочему...
Они могут выбрать свой идеал внешности
исходя из детских капризов или сиюминутного импульса...
Некоторые могут пройти полпути, а потом передумать...
Интересно, сделает ли он такую ли ошибку...
Более чем противоречивый характер своих текстов Бирн дорисовывает прерывистым вокалом, четко акцентирующим каждый слог: это Литтл Ричард на четверть столетия зрелее в своем страхе познания безумств человеческой цивилизации.
Основным методом работы для Бирна является интуитивная импровизация в рамках рациональной и в то же время произвольной конструкции. Вот как создавалась песня Once Upon a Lifetime с диска (4), благодаря драматическим переходам ставшая украшением фильма "Перестань рассуждать разумно":
"Все началось с одной музыкальной фразы, которую я сыграл для группы на гитаре, - вспоминал Бирн. - Теперь эта мелодия звучит в припеве, и вы ее никогда не узнаете. Вот эта мелодия и еще один пассаж на гитаре, плюс элементарная партия на контрабасе - это все, с чего мы начали. А потом, уже в процессе записи, мы играли попеременно восемь тактов одной ритмической фигуры и восемь тактов другой. Затем мы добавили к этому звучание других ритмов и инструментов, пока не насытили всю песню до предела. Мы проигрывали варианты, включая и исключая разные партии. Например, когда восемь разных партий звучали одновременно, мы решали: ну ладно, на эти четыре такта мы выключим запись этих четырех партий и оставим только другие четыре. Затем... я написал слова к песне, но они не очень подошли. А Брайен (Ино) спел какую-то бессмыслицу на мелодию припева. И я сказал: "Запиши на пленку аранжировку с той ерундой, которую ты напеваешь". Потом я пришел домой и очень громко проиграл эту пленку. А до этого я слушал по радио нескольких религиозных проповедников. Слушая пленку, я представил себя проповедником и совершенно спонтанно сочинил стихи, которые стали словами этой песни. Я не знаю, как это произошло. В какой-то момент мне вдруг пришла в голову ... вода".
Слова песни - это становящиеся все более неистовыми выкрики Бирна: "Где этот большой автомобиль?", "Что это за красивый дом?", "Прав ли я?", "Ошибаюсь ли я?". Некоторые из этих вопросов вполне бессмысленны, другие ставят под сомнение безусловные ценности американского образа жизни. Как бы с кафедры проповедника каждый вопрос предваряется фразой: "И вы можете спросить себя...". А тема "воды" - в припеве, который чем-то напоминает песни первобытных племен и исполняется всей группой:
Пусть дни проходят,
И пусть меня несет вода.
Пусть дни проходят,
А вода все течет под землей.
Опять в синеву
Когда кончаются деньги
Раз в жизни
А вода все течет под землей.
Музыкальная фраза, сыгранная на гитаре, и проповедь, услышанная по радио. Синтезаторы и барабаны джунглей. Вырвать из контекста совершенно разнородные вещи, смешать их и сгруппировать заново - вот что нравится Бирну.
Случившийся в начале 80х перерыв в деятельности ансамбля ее члены заполнили выпуском сольных альбомов (в случае Бирна и Харрисона) либо работой в ансамбле Tom Tom Club, организованным Франтцем и Уэймоут.
Альбом (6) создавался Talking Heads уже без участия Ино. Его отличает легкое звучание, вполне привлекательное, несмотря на некоторые погрешности в выделке. Разошедшийся более чем миллионным тиражом лонгплей содержал такие замечательные песни, как This Must Be a Peace, Swamp и высоковольтную Burning Down the House, дополненную странно-причудливым видеоклипом.
Следующий студийный диск (8) оказался коммерчески наиболее удачным у ансамбля. Лучшие песни из него, Road to Nowhere и And She Was, на несколько месяцев буквально забили радиопрограммы. Этот альбом подтвердил, что музыка ансамбля так же непредсказуема, как и его судьба. Несомненно, аккордеон и педальная стил-гитара, которые прозвучали на некоторых композициях этого лонгплея, были неожиданной новинкой для слушателей, привыкших к урбанистическому звучанию песен ансамбля.
"Быть может, я прошел достаточно длинный кружной путь, - говорил Бирн, - чтобы принять традиционную песенную структуру как вполне приемлемый творческий метод".
Сложность и необычность творчества не позволили Talking Heads стать суперзвездами. Но, несмотря на в общем-то умеренные тиражи их альбомов, число почитателей постоянно увеличивалось и возросло еще больше после того, как фильм-концерт "Перестань рассуждать разумно", поставленный известным режиссером Джонатаном Деммом, получил первую премию Национального общества кинокритиков за лучший документальный фильм 1984 года. И в том же году на музыку Бирна хореограф Туйяла Тарп поставила 80-минутное танцевально-балетное представление "Колесо Катарины".
В январе 1985 года на сцене нью-йоркского публичного театра Бирн поставил моноспектакль "Туристский путь познания" в пользу авангардистской театральной группы Maboo Mines. Здесь Бирн выступил в роли чтеца, сопровождавшего показом слайдов монотонный рассказ о продолжительном путешествии через всю страну, частично взятым из дневника, который он вел в десятилетнем возрасте.
Кроме того, он выпустил сольный альбом (B3), включавший музыку и тексты, написанные для эпической оперы "Гражданские войны" авангардистского режиссера Роберта Уилсона. Эти короткие пьесы были аранжированы для медных духовых инструментов и имели гораздо больше общего с современной серьезной авангардистской музыкой, нежели с роком,
"Мне кажется, что нет никакого противоречия между этой моей музыкой и песнями Talking Heads", - говорил Бирн. И действительно, способность совмещать несовместимое, бесстрашно пересекать границы, разделяющие высокое и не столь высокое искусство, творческую целостность и коммерческий успех, сделали Дэвида Бирна символом нового поколения музыкальных творческих талантов, которое по привычке, за неимением лучшего термина, называют постмодернистским.
В 1987 году Бирн и Уилсон объединили усилия с Рюичи Сакамото для записи звуковой дорожки к фильму Бертолуччи "Последний император". Фильм имел огромный успех, получил девять "Оскаров", в том числе - за лучший саундтрек.
Годом раньше громкий успех принес ансамблю снятый с участием его членов фильм "Правдивые истории", ставший "гвоздем" нью-йоркского международного кинофестиваля и справедливо названный в прессе "самым веселым и изобретательным рок-мюзиклом после "Помогите!" Beat l еs. "Правдивые истории" - это очень ироничная и в то же время очень добрая картина. На всем ее протяжении за кадром звучит музыка Talking Heads - прекрасные баллады, одна из которых, Wild Wild Love, вошла в десятку самых популярных в США песен 1986 года.
За 12 лет Talking Heads эволюционировали из суровых минималистов в пышных эклектиков. В процессе этой метаморфозы ансамбль завоевал репутацию наиболее изобретательной роковой группы в Америке. Их стилизованные выступления больше заимствовали от изобразительного искусства, нежели от шумной театральщины поп-представлений. Это была группа для "думающей" публики, придавшая рок-н-роллу интригующий интеллектуализм, что не часто случалось с середины 60х годов, когда профессора аплодировали поэзии Боба Дилана и толковали об иронии захвативших их воображение Beatles.
Почти всю вторую половину 80х Бирн уклонялся от выступлений в составе Talking Heads, предпочитая гастролировать с 14-членным латиноамериканским ансамблем. Вместе с ним он записал альбом (B4), а в 1991 году объявил, что отправляет свой прежний коллектив "в бессрочный отпуск". На диске (B5) талант Бирна расцвечен европейской оркестральной музыкой, а следующие альбомы обозначили его интерес к этнической музыке.
Дискография:
Talking Heads
сборники:
фильмография:
сольные диски Дэвида Бирна:
фильмография Д.Бирна:
сольные записи Джерри Харрисона:
альбомы группы Tom Tom Club: